Da sattvik fucker spiritual gangsta hip-hop. Есть в этом мире страшная сила, сотни тысяч сознаний она загасила. То мертвящая саттва, демон молочный – духовной тропы имитатор порочный. Посланцы той силы опасней чумы, они заражают профанам умы. Они ослепляют им светом глаза, и в уши ручьями втекает шиза. Эти люди торгуют билетами в рай: «Налетай, покупай, помирай, баю-бай!» Они говорят про добро и любовь, но там, где они – льются слезы и кровь. Наделить тебя духом святым обещают, но лишь делают трупом и твой дух пожирают. О высшей гармонии Бога твердят, во всю ширь источая дисгармонии яд. Рекламируют истину – проповедуют ложь. И твердят о любви, нам вонзая в спину нож. Они воруют наш хлеб и превращают храм в хлев. Их сказки про рай – отвратительный блеф. Они торгуют мечтою о мире без зла, но проступает сквозь пудру личина козла. Кто им деньги несет, кто им душу вверяет – сам себя обкрадет и свой дух потеряет.
Они так чураются грязи, говна, но этим говном они полны до дна. Сексуальные образы их раздражают, но сами – е6утся, и даже рожают. Они практики гневных божеств отвергают – лишь демонов ада гневом питают. Одетые в белое, черти поют, и про доброго «боженьку» речи ведут. Улыбаясь слащаво, нам клянутся в любви, и толкают лукаво нам телеги свои: «Бог вас любит душевно и желает добра, ждет в раю нас подарок – сокровищ гора. Показать вам не можем, в это надо поверить, свою душу попам без сомненья доверить. Что до бед и страданий в этой жизни земной – они вызваны кармой, коль хошь – Сатаной. Бог – добро, значит – сладость, а сладость есть свет. Свет – не тьма, тьма есть горечь и добра в темном нет. Наше тело – презренно, оно нас опошляет. Оно жрет, оно срет, оно к сексу склоняет. Разум – подлый и слабый, а эмоции – страсти. И от них, никудышных, одни лишь напасти. Обработай их саттвой и станешь святым, и откроется путь к чудесам неземным. Уверуй что Бог тебя, грешного любит. Пожертвуй на храм – он тебя приголубит. А в храме священном – приголубИт, в экстазе блаженном, наш архимандрит.
Если лезет кто в дом с пистолетом в руке, значит время подумать о правой щеке. Если лезет к тебе голубой гражданин, не хватайся за нож – в доме есть вазелин! Будь смиренным и тихим, не слушай «металл», через уши чтоб дьявол тебя не достал. Коль свирепствует голод и лишь трупы вокруг, ты не вздумай их есть, если Богу ты друг. Не давай кушать детям, и жене не давай – не видать каннибалам божественный рай. Не годится духовным человечину жрать. Ваш удел – славя Бога поскорей помирать!»
Те тупые уроды и вправду считают, что, продав себя саттве, быстро к Богу шагают, ангелочком порхают, «дух святой» источают, белизной наслаждаясь с облаками играют. И тупые не видят, что стали рабами, не узрят кандалы и ошейник с шипами. Не поймут, что не в небе с облаками играют – на плантациях майи хлопок век сбирают! И шиза этой веры лишь цельность ломает, и мир на две части в уме разделяет. И нет больше мира – все время война: коль Бог есть не всё, то придет Сатана.
Только бред и фигня наставления эти, со своих лантухов я снимаю спагетти. Я не глуп, чтобы лезть в эти белые сети, на это ведутся лишь лохи и дети. Я воззрения дурнее не видел на свете, его славят уроды в стихах на рассвете. Но для Бога богов песнопения эти – что светская хроника в старой газете, как журчанье потока в ватер-клозете, голой задницы гимны в мужском туалете.
И я говорю: эй, саттвический хмырь, твоя вера похожа на гнойный волдырь. Ты опасная гнида, твое имя – калдырь, Ты для моря убогих слепой поводырь. Покрыв себя белым, ты не сделался чище, под белым скрывается помойки вонище. Твоя саттва – не выход, твоя саттва – говно. В мир Бога ты ей не прорубишь окно. Пойми, дурачина, ведь саттва – лишь краска. Духовность ее – лишь красивая сказка, на жопу надетая пестрая маска, от подлинных троп роковая отмазка. На истинный путь ты взираешь с опаской, ведь он не начертан лишь белою краской. Любовь к истине – к Шакти – тебе не указка, ее заменила пидора ласка. Но тяжкое время проверки придет, и жизнь с тебя белую рясу сорвет. За базары придется тебе отвечать – Бог – это не фраер, ПОРА БЫ ПОНЯТЬ.
Ади Джайадхар, Лос-Анджелес, 2003.
